1.
История эта случилась в те давно забытые времена, когда видеомагнитофоны были большой редкостью и мои друзья собрались на квартире одного из них в отдаленном районе посмотреть видео. Уже было далеко заполночь, когда у хозяина квартиры раздался телефонный звонок. Звонил еще один общий приятель, у которого возникла серьезная проблема. Все дело в том, что девушка, за которой наш общий приятель тщетно ухаживал уже пол-года сегодня согласилась, так сказать, разделить с ним чудо плотской любви. Проблема же заключалась в том, что это чудо делить было решительно негде. И тут приятель вспомнил про хозяина квартиры, в которой мы устроили кинозал. У того родители были в отъезде и приятель умолял его временно предоставить жилплощадь для столь важного свидания. Хозяин квартиры объяснил, что дома у него уже находится группа из 6 мужиков, которых деть некуда, так как метро закрыто, на тачку у них денег нет, а на улице - зима, поэтому особо не погуляешь. На настойчивые уговоры приятеля было принято решение помочь счастью влюбленных и всей группе молодых людей спрятаться в квартире для того, чтобы переждать акт любви. Приятель обещал, что все займет не больше полу-часа. Рассудив, что пол-часа - не время, народ стал искать подходящие убежища. Спрятались кто-где:
в шкафах, под диванами, один даже для того чтобы было не очень жарко разделся и залез на антресоли. Ключ, по договоренности с приятелем положили снаружи под коврик и в полной темноте стали ждать. Минут через 15 в замке заскрипел ключ, дверь открылась и с мороза вошла наша "сладкая парочка". Все затихли в ожидании. Что было дальше между приятелем и его красавицей оставляю на ваше воображение, только через минут двадцать процесс был удачно завершен к общему удовлетворению не только тех, кто ему предавался, но и тех кто страдал во имя любви в пыльных шкафах и чуланах. Приятелю уже не терпелось покинуть квартиру, которая как он знал нашпигована людьми, поэтому он быстро оделся и даже открыл входную дверь на лестницу. Девушка одевалась не так быстро и она завязывала шнурки в тот момент когда сквозняк с шумом захлопнул входную дверь...
Дальнейшее с трудом поддается описанию, так как решив, что хлопок дверью означает, что сладкая парочка ушла, из всех щелей начали вылезать мужики истосковавшиеся по общению, громко делясь впечатлениями от только что произошедшего акта. При этом, фразы типа: "А ты слышал как она стонала на пятой минуте?!!" были пожалуй самыми аккуратными. Плюс к этому везде стали включать свет, шуметь и ходить разменая конечности. Немая сцена была в коридоре, когда туда вышла вся эта кодла и увидела девушку хватающую воздух ртом и нашего приятеля цвета старых зеленых обоев. Следующее что случилось, на девушку в одних трусах с антресолей вывалился прятавшийся там парень. Дальше был только КРИК!!!

Marianna

2.
Начало истории, собственно, традиционное: мы ПИЛИ. Неторопливо так потягивали дневную праздничную норму, пока слабейший духом не начал бодать стол в припадке необоримой сонливости. Остальные лихо расправились с остатками выпивки и закуски, прибрали со стола и начали устраиваться баиньки. Преждевременно уснувшего друга "наградили" тем, что вместо койки достался ему стол - очищенный от посуды, пойла и еды (ну, может, не совсем очищенный: -). На нем и уложили бедолагу.
Остальные разошлись по комнатам, и праздник стих, как ожидалось, до утра. Но не тут-то было: среди ночи нас поднимает с постели жуткий вопль, в котором было столько ужаса, безысходности и (главное) децибелов, что сделать безмятежно спящий вид не удалось никому. Ну, пооткрывав щелки глаз и с чьей-то там матерью мы топаем на источник ночного кошмара, врубаем свет... И видим Костю нашего, который сидит в центре стола, свернувшись в клубок и явно пытаясь занять на столе как можно меньшую площадь. Цвет лица его не выглядел живым даже на фоне белоснежной (почти)скатерти.
Глядя на этакого эльфа, мало кто, ясен пень, поверит, что это он минуту назад ТАК орал, что поднял пятерых пусть не мертвых, но пьяных до почти полумертвого состояния людей среди ночи. Ну и по любому, такое буйство требует объяснения, так что мы не поленились Костю подробно расспросить.
А Костя, оказывается, ночью замерз (что не мудрено, его ведь брякнули как покойника на стол, а одеялом укрыть как-то и не подумали). Замерзнув, он начал постепенно осознавать себя во времени и пространстве и понял, что лежит он в абсолютной тьме на твердом холодном ПОЛУ (откуда ж ему про стол знать!). Константин пошарил по ПОЛУ рукой, чтобы переместиться где потеплее... и нащупывает ПРОВАЛ.
Быстро убедившись, что провал окружает его со всех сторон и рукой до дна не достать, ночной альпинист начал понимать, что он один на этом пятачке тверди, и из всех орудий труда у него есть только вилка. Вилкой он решил пожертвовать, чтобы выяснить, как высоко он над окружающей местностью. Брошенная вниз вилка ЗАЦЕПИЛАСЬ ЗА СКАТЕРТЬ... И спустя 7 секунд Костя услышал тихий звук падения.
Вот тут-то и раздался крик, который нас разбудил.

Marianna

3.
На заре развития ядерных технологий перед СССР и США возникла проблема - определить зависимость силы ядерного взрыва от расстояния. Американцы подошли к ее решению с американским размахом: закупили новейшую, по тем временам, аппаратуру, за бешеные деньги создали специально к этому случаю суперкомпьютер. Испытательное поле покрыли километрами проводов от датчиков к регистраторам. После испытания данные с них забивали в перфокарты и чудо техники радостно подмигивая лампами килограммами глотало эти самые карты, обогревая отходами мыслительного процесса помещение. И вот он, долгожданный результат - столбцы цифири в руках.
Американцы сильно гордились своим произведением, если бы гордость была легче воздуха, косяки американских физиков циркулировали бы в стратосфере.
Прошло время, секретные данные перестали таковыми быть, но осталась гордость за результат и американцы опубликовали свои данные. Вслед за ними опубликовали данные своих испытаний наши ученые. В предчувствии, что Советы! окажутся в глубоком заднем проходе по сравнению с Ними, американцы начали сверять данные. И оказалось, что Советские уже во втором знаке точнее! Дядя Кондратий широко раскрыл перед американцами свои крепкие объятия. Страшные мысли витали в их головах - если Советские данные такие точные, то у них в то уже время был не просто суперкомпьютер а супер-пупер компьютер, а уровень техники вообще, совсем нечета американскому.
Ну, раз такое дело, американцы на всех парах снарядили делегацию по обмену опытом в СССР.
Прибыв к советским коллегам они взяли быка за рога- а не покажите ли вы тот славный аппарат на котором вы рассчитывали свои данные.
- Да, вот он, перед вами.
Советский коллега показал на агрегат, ближайшего родственника Железного Фелекса ( арифмометр механический).
- А-а-а, секретность- подумали американцы- прикидываются. Знаем мы вас!
- Может вы нам продемонстрируете аппаратуру с которой вы работали в поле?- с надеждой спросили тогда они. Ассистент ушел, вернулся с кирпичом, который и положили перед учеными. Этот нехитрый предмет поверг американцев в гипнотический транс. Вот если бы тут лежал кирпич сделанный из печатных плат и полупроводников, тогда бы все было ясно, но ЭТО кирпич обыкновенный силикатный, только что пронумерованный. Американцам стало совершенно очевидно, русские глумятся над ними и не просто глумятся, а самым изощренным образом.....
Из состояния прострации их начал выводить рассказ о собственно испытаниях.
Оказалось, кирпичи отномеровали и расставили по радиусам от центра.
После взрыва солдаты рулеткой вымерили расстояние на которое улетел каждый конкретный кирпич, а потом группа сотрудников по простейшим физическим формулам определила искомое давление. Слава Советской науке.

Marianna

4.
Время: лето 2000 года.
Место действия: дорога, проходящая по промзоне одного южного административного центра. Две полосы в одном направлении.
Скорость: 60 км/ч.
За рулем ╚восьмерки╩ мой друг, я рядом. Жарко, окна открыты.
Мы стартуем со светофора первыми. Надо заметить, что мой друг бывший картингист, поэтому автомобиль по городу водит божественно.
Впереди, ровно по осевой линии, размеренно тащится ╚сорок первый╩, вероятно последний из прошлой партии стартовавших с этого же светофора.
Только мы собрались его ╚опрокинуть╩, как я заметил торчащую из заливной горловины металлическую воронку (кто не знает, у ╚Москвича╩ горловина справа). Моему товарищу долго не пришлось объяснять ход моих мыслей.
Далее прошу представить реакцию на происходящее со стороны отставшего пелетона и ее полное отсутствие (на начальном этапе) у водителя ╚41-го╩.
Мой друг тихонько подкрался к воронке и (со второй попытки, попробуйте сами!) выдернул ее и передал мне. Затем, совершив маневр к левому борту ╚Москвича╩, мы поровнялись с его открытым водительским окном.
Я протягиваю водителю ╚41-го╩ воронку со словами: ╚Мужик, это твое?╩.
На что последовал удар ладонью себя по лбу и громкий вопль: ╚Ё-моё!!!╩.
Разумно отставший пелетон ╚лежал╩, если так можно сказать о десятке двигавшихся загзагом по всей дороге автомобилей┘
Aries

5.
ИСТОРИЯ ПРО АРАБО-ИЗРАИЛЬСКИЙ КОНФЛИКТ, ТАНК И РУССКИЙ МАТ.
Заранее извиняюсь за колоритность языка, но без нее не обойтись. Мммда.
Извиняюсь так же за то, что история несколько длинная, но она того стоит.
Итак, пролог: Жил да был на свете дед. Где он жил неизвестно, и чем он занимался тоже сокрыто от нас завесой тайны, но история наша не об этом.
И даже не о том как дед, упаковав чумоданы и различные баулы, на старости лет приехал с семейством на постоянное место жительства в Израиль, хотя это безусловно тоже достаточно интересно. Нет, действие разворачивается через несколько лет после этого знаменательного события, когда наш герой, уже пообжившись на новом месте, решает навестить своего племянника, или брата, короче каких-то там родственников, которые тоже живут в Израиле, но не около деда, а где-то у черта на рогах, на так называемых "территориях".
Кто не знает, "территории" - это такие места, где живут злобные бяки арабы, точнее палестинцы, которые не любят Израиль, и все пытаются измыслить, как бы похитрее стереть его с лица земли, во славу Аллаха, но ни до чего умнее, чем взрываться на улицах израильских городов пока не додумались. А еще там живут овцы, козы, горные бараны, змеи, немногочисленные "поселенцы" (дедовы родственники как раз из этих), а так же израильские солдаты, задача которых бдительно следить за тем, чтобы палестинцы не зарывались, не прорывались в Израиль, не взрывались на улице, и не выебывались на поселенцев. (Спокойно, это еще не обещанная колоритность). Одним из таких доблестных стражей отечества является и ваш покорный слуга, автор сего эпоса.
Короче, проехать от места жительства деда до места жительства родственников на общественном транспорте задача воистину головоломная, - ввиду многочисленных пересадок на разные междугородние автобусы, а под конец на специальный бронированный автобус, номер триста-хрен-знает-какой, который заезжает непосредственно на "территории", - и для нашего деда абсолютно невыполнимая, ввиду почти полного незнания им иврита. (Ну тяжело людям на старости лет учить новые языки, ничего не поделаешь).
Однако наш дед не отчаивается. Для решения одной задачи существует множество путей, и он решает отправится в путь на автомобиле, благо права у него имеются. Загвоздка в том, что у него нет автомобиля, но не беда - он есть у его друга, тоже деда, но другого - старый побитый "Субару".
Друг соглашается одолжить свою цацу на пару дней, во имя семейного воссоединения, и наш дед, запасшись картой дорог Израиля, а так же солидной сумкой с гостинцами, отбывает.
Въезд на "территории" он находит сравнительно быстро, безошибочно определяя его по дорожному блок-посту с израильским флагом, где солдаты шмонают выезжающие машины, и направляется дальше. А дальше уже труднее, дороги там никакие, указатели обугленные и неудобочитаемые, военной техники на дорогах больше чем частных машин, а чтобы осуществлять навигацию по карте, оказывается, тоже нужно знать иврит.
Короче, дед заблудился. На "территориях". Приятного мало. Проездив пару часов по пыльным грунтовым дорогам, он, петляя, забирается все глубже и глубже, и заезжает в некую Богом забытую (или Аллахом-забытую)
арабскую деревню около города Наблюс, который даже и не город, а настоящий гадюшник (вспомните фильм "blасk hаwk dоwn", кто видел - то же самое) и посему находится под блокадой.
Заметив, наконец, что вокруг одни арабы верхом на ослах и козлах, все надписи вокруг опять же на арабском, на отдаленном пригорке торчит танк и грозно вертит башней, откуда-то доносятся глухие бахи и бухи, а на горизонте зловеще тянутся к небу циклопические столпы черного дыма, дед понимает, что попал в, мягко говоря, нехорошее место, и начинет, мягко говоря, нервничать.
Тут надо заметить, что наружность у деда в точности как у Лица Арабской Национальности - густые усы а ля Саддам Хуссейн, смуглая морщинистая кожа, и машина тоже типично палестинская - старая и побитая, да еще и грязная. К тому же арабы знают, что ни один израильтянин в здравом уме к ним не заедет, и не принимают нашего деда за оного, посему вреда ему пока не причиняют, хотя и бросают косые взгляды на израильские номера.
Понимая, что такая лафа долго не продлится, в итоге его раскусят, и тогда не миновать ему линча на площади вместо ужина с племянниками, дед дает полный газ и мчится к выезду из поселка, через который недавно въехал.
А там - опаньки - один из израильских блок-постов, которые дед уже привык игнорировать, поскольку на "территориях" их понатыкано на каждом перекрестке. Но тут - другой случай. Заезжать в деревню можно, а выезжать - ни-ни, все-таки блокада и прочее. К тому же там как раз оказался я, ваш покорный слуга, а поэтому рассказ теперь, а с ним и кульминация истории, пойдет от первого лица.
Рассказ от первого лица: Сижу я в армейском бронированном грузовике, на котором привез смену для салаг, которые дежурят на посту, а салаги там самые настоящие - пара месяцев после курса молодого бойца - жду, пока старая смена погрузится ко мне в зад (грузовика, разумеется), и убиваю время, разглядывая в бинокль двух палестинцев на холме, которые делают что-то явно противоестественное с ослом, что именно не видно - далеко, но я от всей души надеюсь, что это не то, что я думаю. Тут с визгом тормозов подъезжает наш дед - но тогда я еще не знал, кто такой наш дед.
Вижу: подъехал пожилой араб, и сержант салаг описывает красноречивый круг пальцем над головой - мол, пиздуй откуда приехал, тут закрыто.
Дед однако не проявляет должного послушания, и начинает кипишиться в машине, отчаянно жестикулируя, и тут до кого-то доходит, что номера у "Субару"
израильские, и солдаты запрашивают по рации информацию на машину, которая, как мы помним, записана на дедова друга, какого-то там Окакия Степановича Шишкодремова. Получив, минут через 10, необходимые данные (я слушаю всю эту бюрократию по рации в грузовике), они подходят к машине и говорят заученную фразу на арабском, типа "давай документы, морда", и подкрепляют ее соответствующим жестом - типа листают книжечку. Дед поспешно извлекает документ, имя на котором не совпадает с именем "Окакий Степанович", к тому же на фотографии он почему-то без усов и на 20 лет моложе. Солдаты смотрят на деда, на фото, снова на деда, потом на солидную сумку с гостинцами, и приходят к выводу, что дело дрянь. Ибо, как известно нашим военнослужащим, даже салагам: если у палестинца большая сумка - значит, в ней 20 килограмм взрывчатки. Иначе вообще непонятно, какого хрена палестинцу нужна большая сумка.
Салаги, которые тоже не поняли какого хрена, начинают грязно ругаться, щелкать затворами, греметь амуницией и корчить страшные физиономии, а так же делают попытки извлечь деда из машины через водительское окно, чему он отчаянно противится, и тогда сержант, решив проявить инициативу, палит в воздух.
События начинают разворачиваться с головокружительной скоростью.
Дед, попавший из огня да в полымя, в ужасе лопочет и лезет за проклятой сумкой с гостинцами, которая на сиденье рядом с ним, желая, наверное, продемонстрировать, что самое взрывоопасное из ее содержимого - это три бутылки с водкой, и баллончик с пеной для бритъя. Солдаты, расценив его намерения неверно, кидаются от машины врассыпную, как будто их ошпарили, и в предчувствии ужасного взрыва мощностью в несколько килотонн бегут, спотыкаясь, в укрытия, и начинают разворачивать оттуда в сторону деда крупнокалиберные пулеметы, сержант орет благим матом (разумеется, на иврите), приказывая деду немедленно сдаваться, выходить и ложиться на землю, кто-то пытается открыть ящик с гранатами, не может, роняет его себе на ногу, и орет еще истошнее, а понаехавшие сзади деда арабы, ждавшие своей очереди быть завернутыми назад, поспешно вылазят из своих драндулетов и ретируются на безопасное расстояние.
Из рации начинает доноситься ужасный шум и гам, то и дело слышатся слова "террорист" и "бомба", танк на далеком пригорке разворачивает башню, пытаясь сфокусировать прицел на дедовой машине, и я тоже, поддавшись охватившему всех безумию, хватаю автомат и выскакиваю из бронированной кабины, предвкушая приключения, орденские планки и грамоты за проявленную при обезвреживании террориста доблесть.
Присоединившись к остальным, я вдруг замечаю, что они как-то странно на меня смотрят, и кажется даже ждут моих распоряжений, и тут до меня доходит, что поскольку я старший сержант, то являюсь высшей военной шишкой на "территории инцидента", и сержантовскую рацию настойчиво суют мне в руки. Проклиная все на свете, я говорю никому не высовываться, и начинаю обдумывать создавшееся поганое положение.
Итак, переговоры зашли в тупик. Дед сидит в машине, полумертвый от страха, и прижимает к себе побелевшими пальцами сумку с гостинцами, а выходить боится, и справедливо, а назад тоже не поехать, потому что там туча машин, а их водители лежат на дороге в отдалении, прикрывая голову руками, и молятся Аллаху. Две смены солдат засели за пулеметами, автоматами и гранатометами, готовые распылить деда при малейшей агрессии с его стороны, а танк застыл на своем пригорке, готовый распылить всех и вся, хоть весь гребанный Наблюс, если дело примет по-настоящему серьезный оборот.
Поскольку добровольцев идти и вынимать деда из машины не находится, я решаю применить рацию, и запрашиваю у секториального командования разрешение валить деда на месте, а разбираться потом, потому что уж больно он, дед, страшный, и уж больно большая у него сумка. К тому же усы его почему-то вызывали у меня суеверный ужас, и я даже возомнил, что это Саддам Хуссейн явился собственной персоной, дабы покарать неверных иудеев. Командование принялось обсасывать идею, и сосало ее минут двадцать, которые, без сомнения, были самыми длинными в дедовой жизни.
Наконец, рация опять ожила и прокаркала, что валить деда запрещается высшими инстанциями, дабы не нагнетать и без того взрывоопасную обстановку, но избавление грядет - нам высылают подкрепление и офицера, а пока мы должны следить, чтобы дед не убежал или не самоликвидировался, хотя насчет того, как нам предотвратить последнее, инструкции были даны весьма туманные.
Подкрепление не заставило долго себя ждать - послышался протяжный вой, танк на пригорке, уже упомянутый мной, изрыгнул клуб вонючего дыма, и с грохотом съехал на дорогу, под ужасный лязг, визг и скрежет, которые может издавать только 80-тонная ползущая по асфальту махина, кроша этот самый асфальт своими гусеницами. Надо сказать, что и в меня это зрелище вселило благовенный трепет, а что пережил наш дед, даже и представить страшно. Он и танка такого жуткого наверное ни разу не видел, разве что в новостях - "Меркава-3", или в переводе "колесница", израильского производства, считается по праву одним из лучших в мире, да и одним видом своим впечатление производит неизгладимое.
И вот это чудище, небрежно расшвыривая с дороги зазевавшиеся палестинские машины, неотвратимо надвигается на него, и, издав последний зубодробительный лязг, замирает метрах в десяти от дедова "субару", нацелив огромную пушку с магнитым ускорителем снаряда прямо на него через лобовое стекло. Из командирского люка, как и было обещано, торчит офицер танковых войск в шлемофоне, и я с облегчением перекладываю контроль над ситуацией на его увенчанные лейтенантскими погонами плечи.
Вот тут и начинается кульминация, а с ней и обещанная колоритность, которой вы уже заждались. Танковый офицер оказался русским. Мало того, он оказался одним из тех русских, которые, даже приехав в Израиль и овладев в совершенстве новым языком, так и не избавились от привычки обильно пересыпать свою речь старым добрым Русским Матом, всосанным с молоком матери, даже говоря на иврите. Я и сам, к слову, не до конца еще избавился от нее.
Итак, начинаются переговоры. Понимать следует так - все говорится на иврите, и только мат, разумеется, по-русски. Уже само по себе хохма.
Передаю практически дословно.
Лейтенант (кстати, его звали Алексей) достает рупор и вопрошает:
- Ты, арабская морда, сука, мать твою, ты че это делаешь, а?! Вылазь из машины нахуй! Быстро, блядь нахуй!
Дед сидит в шоке и не реагирует. Родные русские слова незаметно растворяются в текучей напевности незнакомого языка.
- Я тебе в последний раз говорю, пидор! - продолжает Алексей. - Или ты сейчас же вылазишь, ебать, из своей колымаги, блядь, или я сейчас из вот этой самой пушки разнесу ее нахуй, и тебя долго будут отшкребать с дороги, говно ты арабское, еб твою мать!
При звуках "еб твою мать" лицо деда неожиданно светлеет, и, еще не смея поверить в свое счастье, он высовывается из окна и робко переспрашивает:
- Еб твою мать?
Лейтенант багровеет в своем люке и изрыгает чудовищные проклятия, которые я стесняюсь приводить полностью. Потом он отдает команду в шлемофон, и танк проползает еще несколько метров, буквально нависая над дедом, и уткнувшись своим дулом ему чуть ли не в салон машины. Укрываясь за крышкой люка на случай возможного взрыва, Алексей возобновляет увещевания:
- Пидор, бля, я тебе даю ровно 30 секунд, а потом начинаю хуячить из пушки, и давить танком то, что останется, еб твою мать. Так что лучше сдавайся, вонючий трахальщик ослов и верблюдов, кусок падали, пока еще можно, блядь нахуй, или пеняй на себя!
Услышав еще раз родное "еб твою мать", а так же более ясно произнесенное на этот раз "блядь нахуй", дедова надежда перерастает в уверенность, и он, снова высунувшись, восторженно вопит:
- Блядь нахуй!! Да! Да!! Еб твою мать!! По-русски, по-русски!! Нахуй, нахуй!! Да!
- Что за черт? - бормочет лейтенант и, высунувшись из-за люка, вопрошает:
- Говоришь по-русски?!
- Да! - орет дед. - Да, еб твою мать, как вы меня напугали, сынки!
Русский я, русский, в гости, бля, еду, туда-то и туда-то. А хуля вы на меня танком поперли?! Я чуть не обосрался!! Ой, слава Господу, слава Господу, спаси и сохрани...
Ответом послужил гомерический гогот - мой, лейтенанта, и еще двух солдат, которые тоже оказались нашими земляками. Как мы отпаивали деда его собственной водкой, и как он поведал нам всю предысторию, рассказывать уже неинтересно. Добавлю лишь, что деду было выделено почетное сопровождение в количестве восьми солдат на двух армейских джипах, которые благополучно проводили его до самого крыльца его злосчастных племянников. От себя же добавлю две вещи: в первый раз в жизни я наблюдал, как человек приходит в неописуемую радость, услышав матюки в свой адрес, и это первый известный мне случай, когда те же матюки послужили спасению чьей-то жизни.
Спасибо за внимание.
Сэр Жант Восторженные отклики или гневные матюки можете мылить на gоrdоdbе@nеtvisiоn.nеt.il
a

6.
Адвокат:
- Я тут недавно одного парня защищал...
ему 13 лет дали.

Manna

7.
ВЕЧЕРЕЛО. Шел крупный рождественский снег. Сосны мрачной стеной стояли по обе стороны лесной дороги, но в салоне автомобиля "Иж" с оцинкованным днищем и классическим задним приводом было тепло и уютно. Мягко, но мощно урчал мотор, скрывающийся целиком под красивым капотом с равномерной окраской, полностью соответствующей окраске остального кузова. Гладкая, как стекло, дорога хорошо сцеплялась с другими дорогами в местах перекрестков.
Большие противоночные фары выхватывали из темноты лица водителей встречных машин с зажмуренными глазами. Терпеливые "дворники" сметали в стороны налипшие штрафные талоны.
Я включил автомагнитолу. Передавали стереофоническое шипение. Заслушавшись, я не заметил, как на дорогу прямо перед капотом выскочил словно из-под земли юркий маленький бампер. Что ж: от таких досадных поломок никто не застрахован, разве что владельцы импортных автомобилей, которым не жалко переплатить втридорога, лишь бы не запачкать руки настоящей мужской работой - поисками бампера в кювете.
Я с удовольствием вылез из теплого салона на холодный воздух. Приятно было размять затекшие от упирания в руль ноги. Я без усилия толкнул дверь, и она с легкостью захлопнулась, перерезав свисавший снизу ремень безопасности.
Тут у меня за спиной раздался неприятный шелест зарубежных тормозов.
Не успел я обернуться, как передо мной возникла хрупкая девушка, сгибавшаяся под тяжестью знакомого мне бампера.
- Не ваш? - участливо спросила она.
- Что вы! - сказал я. - У меня бы не оторвался.
Мне было немножко неловко за эту ситуацию, как будто оторвавшийся бампер ставил под сомнения мои водительские способности.
- Да как же не ваш? - настаивала девушка. - Вон же, нет у вас бампера!
- Я свой дома в гараже оставил, - выкрутился я весьма остроумно. - Чтобы машина дышала.
- Чем?
- Ветром.
С этими словами я прыгнул в свой замечательный "Иж" и позволил дать газу не только машине, но и своему организму. Все-таки встреча была волнительной. Не каждый день твой бампер попадает в лобовое стекло "Мерседеса" с такой симпатичной девушкой за рулем и тремя такими крепкими ребятами в салоне.
Я свернул с дороги в лес, удивляясь, как хорошо "Иж" слушается руля, несмотря даже на простреленные колеса. Погасив габаритные огни следующими выстрелами, ребята из "Мерседеса" не рискнули съезжать вслед за мной в полынью. Ведь "Мерседес" гораздо тяжелее, чем "Иж", и вдобавок куда менее герметичен.
А вот моя машина создана специально для российских дорог и немного для российских рек - водой она наполнялась на удивление медленно. Прошло уже добрых полторы минуты, а она и не думала подниматься выше подбородка.
Но я все-таки решил опустить стекло и выплыть наружу. Для этого я начал медленно вращать ручку стеклоподъемника и вскоре открутил ее от дверцы.
"Ерунда, - подумал я захлебываясь, - в любом магазине такая ручка не больше двадцатки стоит. А на "мерсе" поди сотней баксов не обойдешься.
К тому же там все электрическое, а электричество под водой бьется".
С этими мыслями я открыл дверцу, и меня смыло на заднее сиденье. Просторная все-таки машина "Иж"! Много воды в нее входит!
А потом пришел тягач и мою красавицу вытащили на берег, немного поцарапав оцинкованное днище о прибрежные валуны. Я едва не расплакался, думая, что теперь мне придется распроститься с моим четырехколесным другом (автомобилем "Иж") и я уже никогда не почувствую, что такое классический задний привод, и как приятно ощущать его напористую силу всеми ягодицами.
К счастью, машина "Иж" оказалась надежной, и через неделю я уже вовсю гонял на ней еще быстрее, чем прежде (прежде я ездил 40-50 км/ч, а теперь позволяю себе развивать до 45-50 км/ч).
Вот какие случаи бывают на дороге, если вы владеете машиной, у которой и цена - во! - и все остальное тоже можно отремонтировать.

Rasta